Перейти к содержанию

Уильям Зиемба


88

Рекомендуемые сообщения

Уильям Зиемба Опубликовано (изменено)



Эксплуатирование аномалий финансовых рынков · Доктор Уильям Зиемба



От переводчика: это перевод интервью Аарона Файфилда с доктором Уильямом Зиембой с канала на ютубе Chat With Traders, полное название видео: «Exploiting anomalies in financial markets · Dr. William Ziemba». В интервью очень много упоминаний книг, названия тех из них, что не издавались в России, я оставил без перевода, потому что «официального» перевода названий нет, да и загуглить их так будет проще. Много букв!

…На этой неделе у меня для вас очень интересный персонаж. Имя этого джентльмена – доктор Уильям Зиемба. Уильям — академик, практик, игрок, трейдер и автор. Он работал и консультировал многих высоко уважаемых людей индустрии. В их число входят Эдвард Торп, Блэр Халл и весьма известный беттор Билл Бентер. В начале своего пути Уильям как раз и специализировался на ставках на лошадей, он даже опубликовал книгу «Beat the Racetrack» («Побей ипподром»). И во многом любовь к скачкам помогла ему найти дорогу к трейдингу на финансовых рынках, которыми он занимается с 1983 года. В 2015 Уильям победил в соревновании по трейдингу «Battle of the quants».

Сейчас он является управляющим фондом Alpha Z Advisors, которому удалось обогнать по росту индекс S&P 500. Фонд был образован в июле 2013 и к маю 2017 принес прибыль в размере 527 процентов. Большинство трейдов Уильяма вращаются вокруг календарных аномалий, арбитражных стратегий и поведенческих эффектов. Мы потратили прилично времени, обсуждая их, и плюс к этому Уильям поделился с нами одной аномалией, которая приносит ему прибыль уже много лет. Также мы поговорили о размерах позиций, критерии Келли и, наконец, завершили беседу разговором о лошадиных бегах. Давайте же перейдем к интервью! Спасибо за прослушивание, пожалуйста, наслаждайтесь эпизодом.

***



— Скачками я занимаюсь долгие годы! Благодаря им я и узнал, как вести себя на рынках. В общем-то, я и подхожу к ним, как к скачкам. Вся разница, Аарон, в том, что на рынке акций и фьючерсов ты можешь остановить забег, когда твоя лошадь вырвалась вперед (смеется). Это первое отличие. Второе в том, что забег на ипподроме заканчивается, а вот у забега на финансовых рынках нет конца. Такая вот пара отличий.

— Да, это как раз та тема, на которой я хотел бы остановиться поподробнее. Однако для начала, Ульям, немного о вас. Я знаю, что вы – человек многих талантов, со многим сталкивались в своей карьере, вы были академиком, сейчас вот мы заговорили о спорте…

— Я и воспринимаю себя, как академика, и то, что я занимаюсь трейдингом – часть моих исследований. Я учился по книгам. Старался объединять лучшие идеи, которые черпал в них, в беседах с людьми, и сам написал уже семь книг, каждая посвящена своей идее. Торгую я дискреционно. Иногда приходится принимать решения очень быстро, а такие решения основываются на интуиции. Как-то так. Приходится быть очень осторожным, следить за рисками и избегать овербеттинга. Овербеттинг очень опасен, к примеру, вы можете оказаться в ситуации, когда величина ваших позиций адекватна, и вдруг рынок немного меняется, и внезапно оказывается, что вы овербетите! Нужно вносить корректировки. Это непрестанная работа. Необходимо уделять много внимания. Вы, конечно, можете полностью компьютеризировать процесс, есть люди, которым это удается, но лично для меня… Я должен делать всю работу сам. Да это и есть настоящая работа.

— Почему так вышло, что вы не автоматизировали процесс?

— Потому что иногда приходится выносить суждение очень быстро. К примеру, возьмем избрание Трампа. Позиция рынка была такова: если побеждает Трамп, рынок падает. И на деле, когда он начал побеждать, рынок начал падать весьма значительно! Восемьсот пунктов по Доу Джонсу. Но! Есть два Трампа. Есть парень, который увольняет людей, который говорит лидеру Франции, что у его жены прекрасные формы, парень, который оскорбляет людей, парень, который обманывает, не платит по счетам. Есть такой парень. А есть парень, который спокойно читает речь, написанную кем-то другим. И делает это осторожно. Этот парень, этот Трамп – он весьма бычий. И в ту минуту, когда он начал читать свою победную речь, первые его слова были не о том, что Хиллари отправится в тюрьму и все такое. Нет, он сказал, что Хиллари прекрасный человек, и что он действительно уважает ее. В этот самый момент я понял, что рынок взлетит. И нужно становиться в лонг. У меня было пять-десять секунд на то, чтобы решить, что делать, и я не думаю, что компьютер справился бы с этим. Наверное, можно это запрограммировать, но я немного сомневаюсь.

На выборах во Франции мне пришлось сделать то же, на брекзите мне пришлось сделать то же, и мне повезло выиграть все эти разы. Даже когда случился обвал в январе-феврале 2012, когда VIX, индекс волатильности, наконец развернулся вниз, когда случилось ралли S&P, мне удалось заработать. Мне приходилось принимать быстрые решения. Кен Гриффин, известный чикагский трейдер, который достаточно хорош, чтобы покупать картины Пикассо по 80 миллионов, обладает тем же складом ума. Нужно понимать теорию, нужно много читать, но в конце концов решение приходится принимать самостоятельно и по обстоятельствам. И учитывать размеры позиций, конечно. Нужно заранее понимать, как много позиций открыто, какого типа и так далее. Конечно, мы с Торпом и Куином учитываем критерий Келли, по критерию Келли я пишу работы уже лет 30-40, начиная с книги «Stochastic Optimization Models in Finance». Спустя некоторое время вы уже начинаете сами чувствовать, какой размер позиции будет идеальным, разумным. Конечно, вы можете заниматься расчетами, причем заранее, предполагая, какие варианты развития событий могут произойти. Таким образом вы подготавливаете себя, и это очень важно, потому что, когда событие произойдет, вы действительно должны быть готовы ко всему. Во время выборов во Франции был интересный момент. Было десять кандидатов. Пять стояли за то, чтобы остаться в Евросоюзе, другие пять за то, что называлось фрекситом, то есть за выход Франции. В каждой пятерке был свой топовый кандидат. Марин Ле Пен – мастер дебатов, и была опасность, что, если бы она выиграла, американским рынкам пришлось бы очень, очень несладко, как, впрочем, и европейским. Но момент, когда произошел перевес голосов на сторону Макрона, был для меня сигналом – Ле Пен не выиграет, следовательно, обвала не будет, следовательно, другой вариант – будет ралли. И я встал в покупки. По факту, это был лучший трейд в моей жизни – той ночью наш фонд вырос на пять процентов.

— И правда, хороший день. Примеры торгов, что вы привели, касались выборов. Но приходятся ли на выборы ваши основные трейды? Что насчет промежутков между ними?

— Нет, нет, это просто разовые случаи. За девять лет работы… Нет, стоит начать с того, как я приехал в Японию в тысяча девятьсот… В то время, когда там аккумулировались деньги всего мира. Так что это были 1987, 88, 89. В 1987 у нас, в Соединенных Штатах, был гигантский обвал рынка акций. В то же время я получил приглашение на собеседование на должность первого профессора в Ямиши. Ямиши была четвертой по размеру брокерской конторой в Японии, входила в шестерку крупнейших в мире. Кстати, в Японии социальный статус у трейдеров ниже, чем у мусорщиков, танцовщиц Кабуки, горшечников. Вот эти люди уважаемы! Так вот. В экономической сфере вращаются гениальные люди, которые учились в лучших университетах США, в Кембридже, Оксфорде, в Токийском Университете. Так что математика у них на хорошем уровне, экономика у них на хорошем уровне, но вот с финансовым делом в бизнес-школах дела обстояли не очень хорошо! И брокерские фирмы решили это изменить. Так что они открыли вакансии на пятилетнее профессорство в Цукубском университете, это национальный университет. И я был первым приглашен на собеседование.

Мы приятно провели время в Японии, моя жена благодаря своему острому уму смогла устроиться на хорошую работу, получала зарплату на уровне коллег-мужчин. Моей дочери было девять лет, она ходила в бесплатную школу, была там единственной рыжей. У меня же было две работы – преподавать в университете, который находился примерно в шестидесяти километрах к северу от Токио. Уроки у меня были хорошие, приходили ребята как из разных брокерских фирм, так и обычные студенты. И вторая, исследовательская, я вел два проекта. Первый был посвящен аномалиям рынка, я был в Японии первым, кто взялся активно изучать их, а вторым был проект по обвалам. Я создал модель, за основу которой был взят крах 87 года, которая работала весьма неплохо. Эта модель базировалась на идее акций и облигаций, бьющихся за деньги. Когда процентные ставки высоки, то облигации получают больше денег, в ином случае больше денег достается акциям. Основываясь на этом, можно вывести некую меру обвала. Она удачно объясняла крах восемьдесят седьмого года, который я и взял за основу моей модели. Далее, мне нужно было найти, на чем можно было бы проверить ее работоспособность. Конечно, для опыта я решил взять ценовые данные Японии, ведь я как раз жил там. Я выделил отрезок с 1948 по 1988, сорок лет данных. Согласно модели, после получения сигнала рынок продолжает свой рост в течение небольшого периода времени, после чего он падает на 10% ниже стартовой цены!

Кстати говоря, в моей последней книге, которая сейчас в печати, «Stock Market crashes», мы протестировали эту модель как против высокого коэффициента отношения цены к прибыли Боба Шиллера, так и саму по себе. Так вот, тогда мы проверили модель в Японии на исторических данных, и двенадцать раз модель показывала зону опасности, после чего каждый раз рынок падал, ни единого промаха. И мы обнаружили, что в то время, в 1989, она зашла в зону опасности очень далеко. Что я сделал? Тогда со мной в Японии работал знакомый, который получал степень магистра в Йельском университете. Я послал его к исполнительным директорам, чтобы он сказал, что необходимо что-то предпринять, иначе опасности не избежать. И что случилось? Те же люди, которые приглашали меня покушать рыбу фугу, поиграть в гольф, на званые ужины, на которых они читали нотации, эти люди не поверили, что профессор-иностранец сможет понять их рынки. Их рынки были «иными», в кавычках. Как оказалось, иными они не были. Идеи, работавшие на рынках США, были те же. Был и эффект нового месяца, и эффект праздников, все вот это. В книге «Calendar Anomalies and Arbitrage» у меня представлены все работы, написанные в Японии, и в первой главе описаны все аномалии в США, которые, кстати говоря, я регулярно торгую. Раз речь зашла о книгах, все, что я пишу, выпускается в мягкой обложке ради максимальной доступности. Мне плевать на деньги, я просто хочу, чтобы люди пользовались этими идеями. Я и сам ими пользуюсь. Так вот, Ямиши так и не прислушался к проблеме, он ответил что-то вроде «нам нравится профессор Зиемба, он хорошо преподает, но в состоянии ли он понять наши рынки?». Как выяснилось, он совершил огромную ошибку, потому что через пять лет Ямиши оказался банкротом и несколько лет спустя она прекратила существование. Ну, это была невероятная догадка, и они не прислушались к ней. В общем, вся эта ситуация подробно описывается в новой книжке «Stock Market crashes».

— Хорошо. Вы упомянули пару вещей, на которых я хотел бы остановиться. Одна из них – календарные аномалии. Я так понимаю, они составляют значительную часть ваших трейдов. Когда вы говорите о них, что конкретно вы имеете в виду?

— Позвольте мне снова дать пример из Японии. В Соединенных Штатах мы обнаружили две закономерности. Если вы возьмете отрезок длиной примерно в семьдесят лет, где-то примерно с 1920-х до 2000-х, вы заметите, что в каждом январе акции нижнего дециля обгоняют по прибыльности акции верхнего дециля в среднем на 10,3%. Год за годом, год за годом! Маленькими шажками показывают лучшую доходность. А даже если не показывают, то отстают лишь ненамного. Вопрос в том, как на этом можно заработать? В 87 я написал работу на эту тему. Идея заключается в том, чтобы встать в лонги по фьючерсу на равновзвешенный рыночный индекс Вэлью Лайн, а потом встать в шорты по S&P 500, который оценивает компании с большой капитализацией. Войти нужно 15 декабря, выйти – 15 января. Эффект происходил в январе, но рынок фьючерсов он затрагивал в декабре. На этой закономерности мне удавалось зарабатывать каждый год в течение четырнадцати лет. С каждым годом расклад немного менялся, но я обладал уверенностью, что это сработает, без такой уверенности входить в рынок нельзя. Это как в скачках, благодаря им я и научился трейдингу, вся разница – тут ты в состоянии остановить забег. Так что, только вырвавшись вперед, ты говоришь: «Стоп! Я выхожу!». Хорошие это были трейды.

Теперь, в Японии (давайте вернемся к Японии) я торговал эффект нового месяца. В США есть такая закономерность: в период с минус первого дня (последний торговый день предыдущего месяца) до четвертого торгового дня нового месяца рынок растет на две трети всего своего месячного движения. Остальной рост приходится на вторую неделю. Третья и четвертая неделя не дают вам НИЧЕГО. У вас есть минус один плюс четыре. Так вот, я отправился в Японию, а общество там, по общему мнению, патриархальное. «Сараримен» (человек на окладе) работает, а его жена занимается готовкой и всем таким, даже не принято, чтобы она присоединялась к мужу, когда того приглашают в гости. Однако! Есть интересный момент. Женщины там занимаются всякой ерундовой работой, они выбирают, в какое учебное заведение отправить детей, куда инвестировать деньги, в какой дом переехать, какую машину купить. Вещи такого порядка. А у мужчин работа чрезвычайно важная: выбрать, какой сэндвич они хотят взять на обед. Как только я обнаружил, что деньги контролируются женами, я сразу задался вопросом, а когда, собственно, жены их получают? Как выяснилось, это происходит на минус пятый день. И угадайте, что, брокерские фирмы в курсе этого! Они отправляют своих людей обходить квартиры на минус пятый день, пока женщины сидят дома, а офисные клерки на работе. Муж отдает жене зарплатный чек, а инвестирует деньги она. Так что на японском рынке эффект нового месяца срабатывает в период с минус пятого до плюс второго. Это называется влиянием поведения, что очень важно. Здесь объединяются поведение, экономика и деньги, я называю это институциональной практикой. Было очень интересно открыть, что деньги контролируются женщинами, причем даже в большей степени, чем во многих других странах.

Япония обладает многими чертами, не свойственными западному обществу. Тем не менее, там было здорово, и нам втроем там очень понравилось. Результатом того времени стали три книги, которые вы можете купить на амазоне примерно по три бакса каждая, «Invest Japan», «Power Japan» и еще одна, третья, более академического характера, сборник научных работ. Я многое там узнал. Кстати, еще кое-что, Аарон, про аномалии. Я общался с парнем по имени мистер Окада, он не знал английского, а я японского, я не очень хорош в языках. Мы сидели друг напротив друга с переводчиком и могли болтать часами, он рассказывал про японские рынки, я про американские, мы многое друг у друга узнали, и это очень пригодилось мне при написании книг уже после поездки в Японию. Я провел год с семьей, а потом начал вести консультации, опираясь на свою модель факторов, показывая, как можно делать прогнозы, создавая список акций Токийского рынка от лучших к худшим. Модель работает так: каждый месяц вы собираете новые данные: доходность, цены, цена/балансовая стоимость, цена/прибыль, величина акций, всякое такое, там тридцать параметров. Далее, исходя из всего этого, создаете модель, и раз в год вносите в нее корректировки. А она подбирает для вас лучшие акции каждый месяц, и вы можете создать свое портфолио из лучших 50, лучших 100 и так далее. Все это работало как надо, и я опубликовал книгу на эту тему. Знаете, на писательстве много не заработаешь, это больше для удовольствия. А потом люди из хедж-фонда Бьюкэннэн в Лондоне обратили внимание на эту книгу, поняли, что моя модель лучше, так что несколько последующих лет я провел, работая с ними, проводя консультации. Это был весьма удачный период, потому что они торговали по модели как раз тогда, когда падал Японский рынок, несмотря на то, что по всем предположениям он должен был расти.

— Да, я хотел бы поговорить с вами о тех, кого вы консультировали. Определенно, вы работали с большими людьми. Но сначала я хотел бы вернуться к тому примеру, когда наблюдается рост рынков в январе. Вы говорили, что ищете акции, которые находятся в нижнем дециле и в верхнем, но как их определить?

— Нижний дециль – это мелкие акции. Их еще называют Universal Widgets. А верхние – это Microsoft, Apple, и так далее.

— Так вы смотрите на рыночную капитализацию?

— Рыночная капитализация, именно! Как мы знаем, у Apple капитализация чрезвычайно высокая. Для Microsoft тоже выдался хороший год, восстановление на фоне нового президентства. Но вы не можете получить нижний дециль! Он не торгуется, как отдельный инструмент. Однако Вэлью Лайн средневзвешен, так что и Universal Widgets, и Microsoft представлены в нем одинаково. А если они представлены одинаково, значит, ударение там стоит на мелких акциях. Причина того, что обезьяна может обыграть рынок, кидая дротики в газету, в том, что рынок размазан, в нем много мелких акций, которые в среднем растут, если вы их удерживаете. Они более рисковые, но и доходы от них больше. Это один сильный фактор, другой – новый президент…

— Да, прежде чем мы перейдем к нему, позвольте задать один вопрос по текущей теме, по торговле акциями в январе. Нижний дециль, обгоняющий верхний дециль…

— Вам не нужно покупать акции, вы покупаете индекс…

— Да, это ясно, это исходная идея стратегии. Вы входите в декабре, а выходите в январе, я правильно вас понял?

— Да, правильно. Но есть один интересный момент, Аарон. Мы начали торговать эту идею в 1983-1987 годах, когда опубликовали первую работу на эту тему. Позже были и другие. Но с тех пор этот период сдвинулся, потому что люди начали эксплуатировать эту идею. Вообще, изучать аномалии – дело непростое, очень мало людей интересуются этим. Однако те, кто заработал состояние, часто этим занимаются. Но со временем рынок немного изменился. У меня есть наблюдения год за годом в книге «Calendar Anomalies». Теперь весь эффект января происходит целиком в декабре. То есть он даже не в январе, потому что он сдвинулся! Люди ждут того, что это произойдет. Так что, если вы хотите использовать эту идею, советую входить где-то ближе к середине декабря и выходить в конце. Мне удалось выиграть 14 раз подряд. Я показал этот метод в Морган Стэнли, надеясь, что стану вести консультации в Нью-Йорке. Это был приятный визит, мне хорошо заплатили, было весело, но дело в том, что денег у них намного больше, чем у меня. Средств у них море. А потом появился новый парень, привел семь профессоров, чтобы поработать над моими идеями, и я понял, что меня застали врасплох. Шансов соревноваться с этими ребятами у меня не было. Их было больше, денег у них было больше, был и еще один фактор. Объемы высыхали. Я был всего лишь профессором на полставки, но обладал семью процентами вэлью лайна, что весьма прилично. Так что я отошел от дел на несколько лет, а потом Блэр Холл, которого ты упоминал, предоставил мне контракт на консультирование, и я взялся за изучение аномалий в США.

У меня был ритейлер, помогавший во всем. Я занимался в основном расчетами. Мы опубликовали несколько работ вместе. В общем, несколько аномалий мы рассмотрели. Затем я обнаружил, что Расселл, компания с малой капитализацией, захватила Вэлью Лайн. Была произведена оценка, и большие компании продвинулись в индексе. Но в симуляциях он показал себя неплохо. Так что я взялся за него, вложив реальные деньги. Я торговал его шесть лет и выигрывал каждый год. Мой счет был 20 из 20. Кстати, вы из Австралии, в Австралии есть скакун по кличке Black Caviar (черная икра), который участвовал в двадцати пяти забегах и выиграл их все. А у нас в США есть лошадь по кличке Дзеньятта, у нее было 19 из 19, но двадцатый забег она проиграла. Так вот, я собирался открыть позицию в 21 раз, и случилось вот что. Йеллен, глава федрезерва, подняла ставку на четверть пункта, что для декабря 2015 было совсем немного, но в то время была велика опасность многих других повышений, которых, однако, не случилось. Но это подпортило трейд. Короче говоря, мы проиграли. Проигрывать тяжело, но ничто не идеально.

Один из моих друзей – эксперт по скачкам Стив Роман, и он большой эксперт в том, как нужно разводить таких лошадей, которые могли бы выиграть соревнование типа Кентаки дерби. С промежутка с 1929 до 1990 лошадь с высоким показателем скорости, но с низким показателем выносливости ни разу не выигрывала такой забег. Чем больше у лошади номер, тем выше ее показатель скорости. Этот показатель базируется на родителях. Так вот, на этой неделе Стив получил много ставок на таких лошадей, потому что люди считали, что это верняк. Люди считают, что одна неудача – это провал. Но на самом деле это не так, ведь если ты выигрываешь девять из десяти, это весьма неплохо! Если у вас показатель девять из десяти в бейсболе, то вы просто величайший хиттер! Даже три из десяти это довольно неплохо. Та же ситуация с аномалиями. Если выигрываешь в большинстве случаев, хоть и не во всех, уже хорошо. Еще важный момент – как правило, мелкие акции активнее себя проявляют, растут сильнее и начинают свое движение за три дня до события. Но если что-то идет не так, то есть вероятность, что надвигается обвал. Это такой сигнал, что на рынке проблемы. Лично я торгую в основном аномалии нового месяца и нового года, небольшие аномалии на праздниках, эффекты президентских выборов. Что касается фонда, я также торгую аномалии неверно оцененных акций, что очень похоже на ставки на лошадей. И это хорошо сказывается на моем мышлении, ведь я занимаюсь и тем, и другим. Еще я торгую по возврату к среднему. В ставках на футбол NFL этот метод особенно эффективен.

— Пока мы не перешли к новой теме возврата к средней, которую я, конечно, хотел бы обсудить, давайте вернемся к аномалиям. Вы упоминали, что вы работали с Блэром Холлом, публиковали работы, занимались консультированием. Мне хотелось бы услышать, каким образом вы руководили исследованиями по поиску этих аномалий. Не могли бы вы провести нас через этот процесс? Может быть, кто-то из наших слушателей тоже хотел бы найти аномалию, из которой он мог бы извлекать прибыль.

— Ну, для начала, вы вот из Австралии. В Австралии свой рынок акций, в Канаде свой, и так далее. Первый шаг – это выдвинуть гипотезу. И во многом это связано с движением денежного потока, с работой системы. Одна из причин существования эффекта нового месяца заключается в том, что люди получают в конце месяца зарплату. Потом они вкладывают ее в рынок акций, ну, некоторые из них. Примерно в это вот время. Так что вы, в основном, просто смотрите на данные, которые есть в вашем распоряжении, и наблюдаете происходящие процессы. Мне нравится обыгрывать в уме разные ситуации, размышлять о них, беседовать с людьми. Чем они заняты? На что они ставят? И так далее. Так у вас создается некоторое впечатление об этом факторе. Конечно, не стоит забывать про литературу. Об одном только эффекте января в США есть несколько книг. Движение мелких акций, о котором мы говорили. Тот факт, что движение рынка в январе – это прогноз того, что будет происходить весь остальной год. Есть еще и первые пять дней января, которые также являются прогнозом. Их еще называют январским барометром. Если в двух словах, если январь очень позитивен, то остаток года, как правило, тоже будет позитивен. Если январь негативен, то остаток года будет флэт, вверх-вниз 50 на 50. Бывает, что прогноз не сбывается. Если при этом ваш сигнал был позитивный, то он не сбудется в меньшей степени, а если ваш сигнал негативный, то он станет еще более негативным. Если вы понимаете, о чем я тут. У меня есть книга на эту тему с графиками и всем таким.

— Судя по вашим работам, с которыми мне удалось познакомиться, и по тому, чем вы поделились с нами сегодня, похоже, что вы любите наблюдать за движением цены не только в момент получения сигнала, но и какое-то время после. Как я понял, вы делаете это не для установки целей, а чтобы предугадать, куда пойдет рынок спустя какое-то время после события.

— Думаю, ты правильно понял. Дело не в целях для цены, а в том, куда она пытается двинуться. Что хорошо в трейдинге – ты можешь опережать игру. Если ты думаешь, что цена пойдет вверх, становишься чаще в лонги, если вниз, то хеджируешь или шортишь. Ты стараешься вращаться мыслями вокруг этого. Другая важная вещь – действия по корректировке и избегание овербеттинга. Если вы неправы – как быстро вы сможете откорректировать свою позицию? То, чем я занимаюсь в трейдинге – это бесконечное лужение. Продвигаюсь вперед крошечными шажками. Это требует большой работы, но это работает.

— Вы говорили, и, кажется, я где-то читал слова вашей дочери Рэйчел, которая также принимает участие в фонде, что аномалии, как правило, неверно истолковываются и редко используются. Почему так? И как их неверно истолковывают?

— Если взять сто людей с рынка акций, лишь трое из них будут знать об аномалиях. Очень немного. Большинство людей, особенно из тех, кто учился по программе MBA даже в лучших учебных заведениях, считают, что рынок невозможно обыграть. Журналы контролируются людьми, которые живут в мире, в котором принято считать, что рынок не победить. И это печально, потому что на дистанции они показывают плохую производительность, но при этом создается впечатление, как будто денег у них становится больше. Так вот, подавляющее большинство людей не используют аномалии. Некоторые даже считают, что их не существует.

Недавно я был в Принстонском университете, и мне повезло встретиться с королем аномалий Бертоном Малкиелом, сделавшим на них состояние, он еще написал книгу «Случайная прогулка по Уолл-стрит», хорошая книга, хоть и слишком категоричная в некоторых вопросах. Он угостил меня обедом. Я успел задать ему много вопросов, поделиться своим мнением, он, кстати, тоже увлекается скачками, благодаря чему и слышал обо мне. Он торгует не так, как я, но он разделяет мою точку зрения. На рынке акций есть много лагерей, много разных мнений. Я пытался описать это в своей книге «Investing in the Modern Age». Там рассказывается о том, что я называю «пять лагерей». Есть лагерь эффективных рынков, который считает, что цены верны за исключением стоимости транзакций. Есть лагерь рискового подхода, верящий в то, что больше денег можно заработать только лишь ценой увеличения рисков. Есть лагерь тех, кто считает, что эффективные рынки – это развод. Один из последователей – Уоррен Баффет, который спонсирует университеты, преподающие теорию эффективного рынка, потому что он считает, что таких экономистов ему легче обыгрывать. Еще есть идея Пола Самуэльсона о том, что существуют отличные трейдеры, но их невозможно найти. На двадцать трейдеров приходится лишь один приличный. И последняя категория, в которую входят люди типа меня – это лагерь исследователей. Мы занимаемся научной работой, изучаем все, постулируем гипотезы, занимаемся тестированием cisco.

— Вы хотели рассказать о торговле, основанной на возврате к среднему. Я знаю, что вы сравниваете эту стратегию со ставками на NFL. Не расскажите ли поподробнее?

— Да, если кто любит читать, я касаюсь темы ставок на NFL в книге «Investing in the Modern Age». Книжка в мягкой обложке, недорогая. Там я рассматриваю примеры на протяжении трех лет, и есть закономерность, что в последние три-четыре минуты матча, как правило, есть четыре значимых изменения в счете игры. И цены, соответственно, скачут вверх-вниз, как йо-йо. Как это использовать? Нужно завести аккаунт в фирме, где ты можешь открываться и в лонг, и в шорт, типа той конторы из Лондона. Далее вы смотрите игру по телевизору, следя, как изменяется счет. Вспоминается матч, который я называю игрой века, матч Сан-Франциско Форти Найнерс против Нью-Орлеансов с квотербеком Дрю Брисом. В последние три минуты лидер менялся четыре раза!

На рынке акций нет стольких переломных моментов! У меня две любимые команды в американском футболе, Сиэтл Сихокс, которая близка к Ванкуверу, где я живу, и Нью-Ингленд Пэтриотс, команда из области, в которой я вырос. Нью-Инглэнд очень часто начинают свою игру медленно. Из-за этого они оказываются позади в первой четверти или даже половине, но это хорошая команда, и в третьей четверти она начинает ускоряться. Ну и, как правило, знаете, побеждает. У них феноменальный счет, такие уж они есть. Делать на них ставки можно по методу Торпа. Вам нужно поставить на А, обладая определенными шансами. А после вам стоит поставить на Б с такими шансами, чтобы А умножить на Б было больше единицы. Это будет арбитражем, другими словами, сделкой, в которой вы не сможете проиграть. Конечно, риск присутствует, потому что после ставки на А не факт, что вы сможете найти подходящее Б. Мы с Торпом занимались этим. Из нас двоих я был моложе, так что большую часть работы приходилось делать мне (смеется). Еще с нами работал Шоу из торонтского Gordon Capital. Это был очень полезный опыт, мы здорово потренировались в Модели Блэка — Шоулза.

— То, что вы описали, разве это скорее не спредовая сделка, чем возврат к среднему?

— Ну, спред это, как правило, А отнять Б. А в возврате к среднему вы встаете в лонг в чем-то, что отстает. Так что это просто А. Только одна часть. Ты, конечно, в некоторой степени прав, но я считаю, что основная идея состоит в том, что спред — это как март против июня, или компании с малой капитализацией против компаний с большой. Это спред. А возврат к среднему — это когда, например, на рынке сильное движение вниз, и я предполагаю, что будет откат вверх. Это немного иное, все-таки, тут одна переменная, а не две.

— Хорошо, и какие стратегии возврата к среднему вы сейчас используете в своем фонде Alpha Z? Вообще, вы торгуете аномалии? Или ваш трейдинг основан на других стратегиях?

— Нет, думаю, мой трейдинг основан на том, как цена себя ведет по отношению к историческим значениям. Если вы находитесь в канале, и цена не слишком сильно двигается, то вы покупаете у нижних границ и продаете у верхних. Стандартный метод. Он не слишком мощный, но бывает полезным. Обычно три-четыре раза вы получаете прибыль, а на пятый раз цена пробивает канал. Так что нужно учитывать неудачу.

— Уильям, я хотел бы спросить вас, вернее, я просто обязан вас об этом спросить, расскажите немного об определении размеров позиций. Вы вместе с Торпом и еще одним джентльменом являетесь соавторами книги о критерии Келли. Используете ли вы его в своем мани менеджменте?

— Это сверхважный вопрос! Войти в позицию – это простейшая часть сделки. Сложнейшая часть – из нее выйти. Если вы достаточно осторожны, то у вас есть план по выходу, который может воплотиться в жизнь, а может и нет. В том, что касается размера позиции – это все связано с волатильностью, с VIX (Volatility Index). У полного критерия Келли много чудесных свойств. Используя его на длительном периоде, вы наверняка сможете наблюдать наивысший долгосрочный рост. Но есть одна проблема, индекс неприятия риска Эрроу-Пратта, минус вторая производная делить на первую производную, оказывается тождественен нулю, что означает, что функция выгоды весьма рисковая. Поэтому люди часто предпочитают использовать дробную часть значения критерия Келли, например, половину. Половина – это функция выгоды минус один делить на W, окей? Что касается Келли, можно использовать программы, которые быстро рассчитают его за вас и покажут, сколько стоит ставить. Но это не одномерная задача. Одномерные задачи – это поделить коэффициент на шансы. Но в многомерных задачах вам приходится решать задачи нелинейного программирования. Вам нужно постараться подобрать дробное значение, подходящее вам самим.

У нас есть работа по симуляции, сравнивающая разные варианты, она была опубликована в книге «Great Investment Ideas», которую я обожаю, там собрано много прекрасных работ. Мы рассмотрели в ней четверть Келли, восьмую Келли, три четверти и так далее, включая развитие на дистанции. Как правило, хороший вариант – половина Келли. Его характеристики сравнительно неплохи. Полный Келли полезен в таких ситуациях, как игра на ипподроме, когда у вас множество похожих ставок. Высокочастотным трейдерам, у которых самая долгая сделка длится секунд восемь, как в фонде Renaissance Medallion, например, им полный Келли тоже подойдет. В ставках на бега мы используем полный Келли, потому что мы имеем по сути бесконечную последовательность идентичных сделок. Это не гарантирует нам максимум выигрыша, но обычно так и происходит. Я писал об этом Полу Самуэльсону в письме, отвечая на его вопросы. Я был весьма польщен, что он заинтересовался моими работами, ведь это один из лучших экономистов прошлого века. Он всегда был очень дружелюбен ко мне. Великий человек, как и Уильям Баумоль, который тоже умер. В этом году. Им обоим было около 95 лет, и оба были настоящими титанами. Я горжусь тем, что знал их. Мы живем в эпоху, в которой люди постарше были знакомы с теми, кто стоял у истоков экономики.

— Не могу припомнить, было ли там ваше имя, но там были Эд Торп, Клод Шеннон, еще несколько парней из той эпохи. Они упоминались в действительно хорошей книге, «Fortune's Formula», наверняка вы с ней знакомы, про Келли там тоже есть.

— Да, я знаком с автором, мы трижды беседовали по телефону. Хороший писатель, хорошая книга, однако он не вполне понимает, что активов всегда больше, чем один. Приходится решать нелинейные задачи, чтобы правильно все рассчитать. За исключением этого он проделал хорошую работу. Из-за этой книги Motley Fool и Morningstar стали придавать критерию Келли большую значимость, но они не вполне правы. Они берут одну компанию и рекомендуют, основываясь на критерии Келли, сколько акций следует купить, потом берут другую и так далее. Но вы не можете торговать их одну за другой, вам нужно торговать их вместе! Не считая этого факта, книга вышла отличная, автор провел беседы со многими сильнейшими игроками этой сферы. Он мне звонил трижды, мы немного общались.

— Вы говорите про Уильяма Пендстоуна, верно?

— Верно. Книга тоже в мягкой обложке. Мы стараемся делать книги для людей, которые любят читать, как моя жена, например, она страстный читатель. Издания в мягкой обложке недорогие, люди могут позволить себе покупать много таких книг, к этому я и стремлюсь.

— Используете ли вы сейчас критерий Келли для расчета размера своих позиций?

— Да, правда, я провожу все вычисления в уме. Я делаю это уже много лет, так что могу прикинуть примерные величины, учитывая при этом многие факторы. Интересный момент, на который Торп обратил мое внимание, есть такой парень, Мониш Пабрай, он рассказал, что, торгуя по Келли, с небольшой вероятностью вы потеряете все деньги. С высокой вероятностью вы удвоите деньги. Со средней вероятностью вы останетесь при своих. Однако какая ставка по критерию Келли считается оптимальной? Проведя расчеты, вы увидите, что она составит 98 процентов вашего состояния! Потому что Келли работает так: чем лучше выглядит сделка, тем больше надо ставить. Так что, если сделка выглядит привлекательно, вы должны задвигать все фишки.

Очевидно, проблема в том, что если вы ошибетесь, то потеряете очень много. Поэтому этот критерий опасен. Многие люди потому предпочитают пол-Келли, когда они ставят половину от полного Келли, а оставшиеся средства оставляют в кармане. Такая вот тихая версия. Понятно, что долгосрочный рост будет не таким впечатляющим, зато вы будете чувствовать себя в безопасности. Мы с МакЛином провели большую работу над вычислением оптимальной величины позиции, которая обеспечивает и рост, и безопасность. Она во многом перекликается с портфельной теорией Марковица.

— Я хотел бы немного поговорить насчет вашего опыта в скачках. Думаю, это любопытная тема. Если я правильно понял, именно с ипподрома вы попали в трейдинг?

— Да, я вырос рядом с ипподромом Саратоги, одним из крупнейших. Это ипподром, придерживающийся своих богатых традиций. Он находится в северной части штата Нью-Йорк, а я вырос в Беркшире, это округ в Массачусетсе. Я проводил много времени за исследованиями, пытаясь определить лучшую лошадь. Так вышло, что я познакомился с Марком Рубенштeйном, ну, знаете, который занимался страхованием портфолио. Мы начали работать сообща, и он подтолкнул меня к тому, чтобы смотреть на скачки как на рынок акций. Мы некоторое время трудились вместе, стали соавторами одной из работ, но он увлекся другими делами, он очень умный парень. Мы вместе пытались обыграть ипподром. Знаете, некоторые мои книги уже сложно найти в продаже, но важные моменты из старых я добавляю в новые. Например, у меня есть книга, посвященная путешествиям по всему миру, и в издании много цветных фото. Я там рассказываю о консультациях, о работе со многими интереснейшими людьми в течение моей жизни…

Я отвлекся. Когда играешь на ипподроме, нужно определить вероятности, исходя из оценки по количеству побед. Эта оценка, как правило, верна, разве что может быть немного предвзята. Так что на предвзятость нужно взять поправку. Далее вы используете эти вероятности для более сложной оценки, которая задействует ставки. То есть по сути вы оцениваете ставки. По этой теме у меня тоже есть книга, но я ее еще не закончил. Тяжело закончить все работы! У меня сейчас две книги ждут печати, да еще эта книга про путешествия, там про Афганистан, Иорданию, Египет и так далее. Я смог совершить эти поездки благодаря преподавательской деятельности. Эта книга называется «The Adventures of a Modern Renaissance Academic in Investing and Gambling», это официальное название! В ней также рассмотрены примеры обвалов рынков. В работе мне помогали два парня, Себастьян из Реймса, это в регионе Шампань во Франции, и Михаил из Москвы. С Михаилом я познакомился как раз тогда, когда давал лекции о критерии Келли в Англии, в Манчестерском Университете. Он весьма умен. Мы работали с ним над интересной проблемой, которую можно сформулировать так: «Вам кажется, что вы в пузыре. Можете ли вы из него выбраться, учитывая правильное время и правильную цену?». Для исследований мы взяли Apple и курсы по гольфу в Японии, кстати говоря, когда я был у вас в Австралии с лекциями, меня спросили, почему я беру для примера курсы по гольфу? И я ответил, что это, конечно, маленький рынок, однако он все-таки побольше австралийского рынка ценных бумаг (смеется). Крах рынка гольфа в Японии был даже больше, чем обвал их акций. Мы изучали крахи 29, 87 года, все такое. Модель набирала высоту, финансовый пузырь начинал формироваться, потом лопался.

Еще один интересный вопрос был таков: сколько реально существует обвалов, и скольких обвалов люди ожидают? И как выяснилось, люди ожидают гораздо больше обвалов, чем их реально происходит! Многие брокерские фирмы сейчас доставляют своим клиентам трудности, говоря: если у вас открыта позиция, а рынок завтра упадет на двадцать или даже тридцать процентов, у вас будут проблемы, так что не стоит вам открывать так много позиций… А как оказалось, в истории Соединенных Штатов был только один день, когда цена упала более чем на двадцать процентов, и только три дня, когда цена упала более чем на десять процентов. Только три дня за 117 лет! Так что общество ожидает гораздо большего количества обвалов, чем реально происходит. В общем, я очень доволен, что провел эти исследования.

— Говоря о скачках, мне известно, что вы пересекались с одним из важнейших людей индустрии, с Биллом Бентером. Как вы с ним познакомились, каков был ваш опыт?

— Начнем с того, что команде профессионалов-бетторов приходится сталкиваться со многими трудностями. Сейчас я работаю над созданием собственной. И это тяжело, даже когда обладаешь большим человеческим капиталом. Бентер – бывший игрок в блэк-джек, кстати говоря, весьма многие успешные управляющие хедж-фондами в прошлом занимались играми. Я занимался скачками. Торп, Блэр Халл, МакПайк, Бентер – все они пришли из блэк-джека. Как и Билл Гросс, известный торговец облигациями. Игра учит вас рассчитывать риски, принимать их, а ведь вопрос рисков сверхважен! Когда Бентер начинал, пару лет у него дела шли не очень. Он много беседовал со мной и моими коллегами по телефону. У него были новые идеи, над которыми он усердно работал, и это окупилось, теперь он весьма состоятельный человек. Последнее время мы с ним мало общались. Его единственную опубликованную работу мы добавили в книгу «Efficiency of Racetrack Betting Markets», и она стала в своем роде культовой. Некоторые копии этой книги продавались за двадцать тысяч долларов! Мне не так повезло, но одну я продал в Сиднее за 1400 долларов.

Как академики, мы, конечно, хотели, чтобы у людей был доступ к этим книгам, и мы выпустили второе издание, которое стоит в районе семи долларов. Так вот, работа Бентера там тоже присутствует, он обнаружил некоторые закономерности и нашел способ их применить. Недавно он порекомендовал меня в судебном деле, я представляю человека, который заплатил за хорошую модель, которая была кем-то украдена. И этот кто-то утверждает, что это другая модель, но мы показали, что по сути она та же. Дело еще длится, и конца-края этому не видно. Процесс идет уже года четыре. Я там прохожу в качестве свидетеля. Возвращаясь к теме, Бентер, конечно, внес значительный вклад. Он доказал, что можно взять любой вид спорта, к примеру, скачки, где… Ну, непросто. Прийти из другой страны и суметь на нем заработать. На тот момент было восемь-десять команд со всего света, одна из самых успешных, кстати говоря, из Австралии, из Сиднея.

— Что за команда?

— Джон Гоф. Известен в своих кругах. Вообще, в Австралии два профессионала, есть еще парень, который пишет программы, по имени Уолш. Вроде как они вдвоем построили в Тасмании огромный музей.

— Верно, да.

— Благодаря доходам со ставок. Его работу по написанию программ нельзя недооценить. Я встречался с ними, узнал, что в Австралии со ставками все в порядке! Они очень серьезные бетторы, и весьма хороши в своем деле. У него одна из лучших команд, они выиграли кучу денег и продолжают выигрывать на скачках в разных уголках мира с завидным постоянством.

— Как вы считаете, проще ли зарабатывать на ставках на NFL и на скачках, чем на финансовых рынках?

— Рынки акций проще. Определенно.

— Почему?

— Низкие транзакционные расходы. Предположим, вы торгуете контракт на фьючерсы, зарабатываете на нем сто тысяч. А на транзакцию уходит десять долларов. А на ипподроме вам придется отдать десять-пятнадцать процентов выигрыша даже с рибейтами! Сейчас появились рибейты, часть денег нам возвращают. Так что вместо комиссии в пятнадцать процентов траты на транзакции обходятся в десять, одиннадцать, двенадцать процентов, ниже, конечно, но все равно сурово. Профессиональным командам бетторов к тому же, чтобы быть успешными, приходится тратить состояние в миллион долларов на исследования, и на выход в прибыль уходит пара лет или даже больше. В общем, это имеет огромное значение. Нельзя сбрасывать со счетов и соревновательный момент. Разные команды соревнуются друг с другом, делая ставки в последнюю минуту забега. Скачки – веселое занятие, и при этом команды бетторов добиваются успеха и выигрывают, но это работа. Тяжелая работа, определенно тяжелей трейдинга.

— Почему вы все время говорите о бетторах в контексте команд? Неужели нельзя заниматься этим делом самостоятельно? Это еще тяжелее?

— Самостоятельно заниматься этим довольно трудно, ведь приходится учитывать многие аспекты. Компьютерные программы, исполнение заявок, сбор данных, слежка за забегом, множество моментов! Например, в Гонконге выступают преимущественно австралийские мерины. Так что там однородная группа лошадей все время. Гонконгский жокей-клуб весьма сложно устроен, он хранит огромное количество записей и массу информации. Если вы отправитесь в другое место, к примеру, в Соединенные Штаты, на трек в Белмонте, то обнаружите, что он длиной в милю. Лошадь номер один, привычная к шести фурлонгам, внезапно бежит милю. Лошадь номер два прибыла из Франции и никогда не выступала на траве. Лошадь номер три из Калифорнии, ну, и так далее, понимаете? Разные места, разные нюансы, и очень сложно учесть все это.

К примеру, в этом году в Соединенных Штатах на забегах Тройной короны соревновались трехлетки. Примерно восемь лошадей качества B-. Не было ни одной A или A+. Значит, любая из лошадей имела шансы на победу в каждом забеге. На этой неделе мы наблюдали, как на забегах Хаскелл и Джим Денди выиграли лошади, от которых выигрыша никто не ожидал. Так что не так это просто! Есть, конечно, много компьютерных программ, анализирующих сделанные ставки, и у нас, и у других команд, дающих возможность рассчитать, сколько стоит ставить нам, к слову говоря о Келли. Есть и программы генерации вероятностей.

— Есть один момент, почему ставки на NFL, скачки или любой другой спорт, возможно, проще, чем игра на бирже. Он заключается в том, что в ставках вы точно знаете величину выплат и величину риска. По-моему, вы как раз упоминали это в начале нашей беседы, помните, что финансовые рынки двигаются бесконечно, в то время как в забеге есть старт и финиш и известны шансы. Так что мне кажется, что с математической точки зрения тут все должно быть немного проще. Можно ли считать это плюсом?

— Ну… Да. Но это спорный момент, Аарон. В ставках на спорт приходится иметь дело с более искушенной публикой, в то время как на рынке подавляющее большинство вообще особо не включает голову, не понимает ситуации, а просто играет. В ставках на спорт практически каждый, кто этим занимается, настроен серьезно. Качество соревновательного момента выше. Конечно, в определенных сферах рынка акций уровень профессионализма высок, например, в программном трейдинге, в высокочастотном трейдинге. Ты упоминал уже Блэра Холла и ему подобных. Я беседовал с Джимом Саймонсом, который был главой Renaissance Medallion, лучшим хедж-фондом всех времен. Цифры их просто феноменальны. Трейды там длились по восемь секунд, трейдов было много, там критерий Келли как раз пришелся очень к месту. Но простой народ на финансовых рынках не столь умен, как в ставках на спорт, по крайней мере, по моему мнению. С этим можно поспорить, но так уж я считаю.

— Знаете, я как раз думал наоборот, потому что я сейчас постоянно слышу о фирмах, нанимающих людей с докторской степенью, а с другой стороны вижу своих приятелей, делающих ставки на спорт, швыряя деньги на ветер, такая глупость (смеется).

— Ну, должен сказать, я был признан лучшим трейдером в США по части фьючерсов, я путешествую по миру с лекциями, совершаю трейды по телефону, я не сижу в офисе 24 часа в сутки с компьютерной моделью, как некоторые люди, но дело вот в чем, Аарон, я был преподавателем в Оксфорде на полставки девять лет, а там очень умные дети, очень умные. Но у них мало опыта, у них нет знания о ноу-хау рынков. Мне нравится мысль, что они настолько умные, что могут терять деньги с умом. Но фирмы забиты таким типом людей. А ведь это дети высокого качества! Ну, не дети, магистры, очень талантливые, и некоторые из них, уверен, отличные трейдеры, но в среднем – не очень.

По моему опыту, люди любят доверять свои деньги этим большим фирмам, потому что они выглядят искушенными в своем деле, но по факту цифры у них не лучшие. Им нужны люди вроде меня. Но, в конце концов, мне пришлось больше потрудиться, чем им, и мне помогали другие люди, так что дело не только во мне. Хоть я и писал книги, проводил исследования для них, основывался на понимании процессов. В то время как остальным просто промыли мозги, что они не могут обыграть рынок, а это сказывается на их результативности. Подводя итог, если у фирмы большое имя, вовсе не обязательно, что вашим портфолио будут заниматься лучшие профессионалы. Может, в фирме они и есть, но не факт, что ваш портфель попадет именно в их руки. Так что да, в этом отношении следует быть осторожным.

— Да, это верная мысль. Не говоря уж о том, что она исходит от умника вроде вас, Уильям (смеется). Давайте закончим на этом, я знаю, вам через минуту уже нужно будет убегать. Было большим удовольствием беседовать с вами, спасибо огромное за вашу помощь.

— Да, спасибо большое, хорошо поговорили, удачи во всех начинаниях. Я хотел бы напоследок пожелать слушателям прилежно учиться, а потом начинать с малых денег. Вы можете заниматься трейдингом, используя очень маленький капитал! Намочите ноги в плане осмысления происходящих процессов. Учитесь по книгам – по моим, по чужим. Найдите подходы, которые вам нравятся и при этом приносят прибыль, пробуйте, ищите свой метод и, наконец, осторожней с овербеттингом! Попасть в ситуацию, когда ваша позиция ни с того ни с сего становится слишком рисковой проще простого. Спасибо, что пригласили меня, здорово было!

— Последний момент, Уильям, у вас есть веб-сайт? Вы упоминали книги на амазоне, но где ваши фанаты могут побольше узнать о вас, что насчет сайта?

— Да, www.williamtziemba.com, мое имя. Можете заглянуть туда, можете поискать мои работы, книги, выступления, я занимаюсь ставками на скачки, трейдингом на акциях, ставками на спорт и так далее. Сейчас я планирую купить скаковых лошадей, что само по себе очень интересная игра.

— Давайте прибережем эту беседу на другой день (смеется). Уильям, было очень приятно беседовать с вами, спасибо большое!

переведено 88-м специально для Trade Like a Pro
Изменено пользователем Pavel888
  • Лайк 21
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

"Мне нравится мысль, что они настолько умные, что могут терять деньги с умом" - это пять:).
88-й как всегда, монументальный перевод. Спасибо)

  • Лайк 4
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учетную запись

Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!

Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.

Войти
×
×
  • Создать...